Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова

— Дорогой! — не выдержала заложница, громко взывая к окаменевшему супругу. — Я же не могу так вечно стоять! Да оформи ты ему эту несчастную регистрацию! Или я за себя не ручаюсь! Уж я тебе дома припомню! Из-за какой то мелочи ты рискуешь моей жизнью!

После некоторого времени колебаний и шушукающихся переговоров, один из группы захвата исчез за дверью и вскоре вернулся с секретаршей, которая, боязливо и любопытно озираясь, заняла место у компьютера.

Это была самая странная регистрация из тех, которые ей приходилось проводить: знатная заложница и еще этот террорист!

Пока перечитывались и подтверждались личные данные какой-то тетки и девчонки из самых трущоб Стекольного, (да и где еще могут жить заводские конвейерные рабочие), все было привычно и понятно, но когда террорист назвал новый адрес, даже ко всему привычный шеф, не удержался от возгласа:

— Ничего себе! Элитный квартал города. Умеют же люди устраиваться!

— Умеют, умеют… — ворча, отозвался Кадав — оформляйте, давайте.

— Кто владелец дома?

— Я владелец. Кадав Граси.

— Ты? Вы?.. А-а место регистрации?

— Талькдара. Я — охранник.

— Что-то я не слышал, чтоб в охране можно было заработать на покупку дома в этом квартале!

— А может мне премию дали?!

— Все равно — нереально.

— А это смотря кого охранять.

— Назовите имя вашего Праки?

— Я — телохранитель Рэллы Тальконы.

На лице чиновника отразилась сразу целая гамма чувств, и он еще некоторое время молча выравнивал сбившееся дыхание, прежде чем, кашлянув, вкрадчиво спросить:

— Праки Граси, ну почему же Вывы сразу ничего не сказали? Мы бы Вас и без очереди, и безо всяких недоразумений…

— Хотел, как положено.

А чиновник вдруг попросил и причем весьма жалобно:

— Праки Граси, может быть, вы отпустите мою супругу?

— Уберите охранников.

Владелец кабинета быстро замахал руками нагруппу захвата. Охрана оперативно ретировалась.

— Может быть, Вы присядете, Праки Граси, пока секретарша закончит?

От этого неприкрытого подобострастия Кадава начинало мутить. Видимо, на Стекольном все еще помнили случай с кодом 02 в рабочем квартале.

Когда Кадав, наконец, вернулся домой, сестренка гладила его форму, а мать хлопотала на кухне.

Избалованный дворцовыми деликатесами, Кадав не переставал удивляться, как мать, практически из ничего, может приготовить обед. Незамысловатый, без изысков, поданный в старой тарелке с выщебленным краем, но неизменно потрясающе вкусный.

— Ну, ничего, теперь всему этому образу жизни пришел конец. Пусть его семья хоть сейчас вздохнет свободно и почувствует прелестьвкус хорошей жизни. Мать заслужила это. И сестренка, она еще успеет вырасти, не нуждаясь. Теперь у них все будет, как у настоящих Праки. — Кадав думал так, сидя за столом, но так и не проговорился. И только после обеда, переодевшись вс свою, ставшую такой привычной форму, объявил семье:

— Собирайтесь, я вызвал такси, поедем, я кое-что вам покажу.

Сестренка обрадовалась, а мать среагировала по-своему:

— Такси? Но ведь это же так дорого! Может быть, мы пешком…

— Ну, уж нет! — Твердо возразил Кадав, — пора тебе привыкать к хорошему.

Автоматика подаренного ему дома еще не была настроена на новых хозяев, и Кадаву пришлось вручную вводить код идентификации на ажурной кованой калитке. Плитка пешеходной дорожки сияла чистотой. Ни одна лишняя травинка с газонов не заползала на нее. В низком декоративном кустарнике перекликались невидимые птицы. Их, наверное, много здесь, ведь сад окружает дом со всех сторон. Будет где отдохнуть матери и порезвиться сестренке.

У парадного входа новых владельцев уже их встречали. Вероятно по сработавшей сигнализации. Семейная пара лет за сорок, невысокие, худощавые, удивительно похожие друг на друга, настолько, что, не зная, их можно было принять за брата и сестру, если бы не стоящая рядом с ними их девочка, ровесница сестры Кадава, но более широкая, даже грубоватая в кости.

Все остальные слуги были уже уволены, и только эта пара, поддерживающая пустой дом в идеальном порядке, со страхом ждала решения новых хозяев. Либо: либо их тоже уволят, и будут набирать другой персонал, и тогда придется освобождать занимаемый ими уже в течение восемнадцати лет и ставший почти родным служебный пристройчик, либо оставят на старом рабочем месте. Что-то решат новые Праки. А Праки после ознакомительной экскурсии по дому, предельно вежливо проведенной служанкой, уединились в кабинете. Глаза у сестренки Кадава искрились восторгом, а мать пребывала в полном смятении, когда Кадав объявил им, что именно здесь они теперь будут жить.

— Кадав, сыночек, зачем вся эта роскошь?

— Мама, я — телохранитель Рэллы Тальконы. И она уже дважды приезжала к нам. Тебе как, не было стыдно принимать ее в нашей старой квартире? Мне — так хоть провались от позора. А ведь не исключено, что Рэлла Надежда захочет еще посетить Стекольный. В этом доме она хотя бы отдохнуть по-человечески сможет. Вот так. Придется вам привыкать к новому жилью, а сестренке к новой школе.

— Кадав, сыночек, но здесь такой дорогой район! И детки в школе учатся не из простых семей. Они не будут обижать нашу девочку?

И сестренка немедленно вмешалась:

— Да, Кадав, что мне отвечать, когда меня спросят, кем работают мои родители?

— Во-первых, такая формулировка вопроса исключается сразу. Скорее тебя могут спросить: какой бизнес у твоих родителей и насколько они богаты.

— И насколько они богаты?

— Теперь они богаты настолько, что могут позволить себе проживание в этом районе и не только. Мама, у меня теперь на самом деле достаточно денег, чтобы ты больше не работала и ни в чем не нуждалась, чтобы сестра получила нормальное образование. А в школе, мой хрунтенок, тебе будет достаточно с многозначительной небрежностью в голосе сказать:

— Мой брат — личный телохранитель Рэллы Тальконы.

И все будет в порядке, если кое-кто не будет распускать язык о подробностях жизни в рабочем квартале и о том, что кто-то некоторое время работал на конвейере. А еще следить за своими манерами. Что разрешено заводской девчонке, не положено Праки. А ты у нас теперь Праки, хочешь ты этого или нет. И поэтому и вести себя, и одеваться должна соответственно. Сможешь вести себя, как Праки?

— Смогу, наверное. Ведь ты еще весной предупреждал, чтоб я усиленно училась хорошим манерам. Я старалась.

— Тогда молодец! Кстати, об одежде. Если кто-то наверху, в своей комнате, заглянет в шкаф, то обнаружит там новую одежду. Я покупал тебе все в Талькдаре, по новым приличным каталогам, так что выглядеть в школе ты будешь не хуже, а моднее других.

Девочка с радостным визгом повисла на шее у брата и спросила, заглядывая в лицо:

— А можно будет показать девочкам в